Везде
О соотношении дат курганов “Репяховатая Могила”, “Червона Могила” и Келермесского могильника
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
О соотношении дат курганов “Репяховатая Могила”, “Червона Могила” и Келермесского могильника
Аннотация
Код статьи
S086960630004796-4-1
DOI
10.31857/S086960630004796-4
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Кузнецова Т. М. 
Аффилиация: Институт археологии РАН
Адрес: Москва, Россия
Выпуск
Номер 2
Страницы
63-79
Аннотация

Статья продолжает работу, связанную с построением хронологической системы периода скифской архаики по археологическим данным (от одного репера). Сходство материалов из гробниц кургана “Репяховатая Могила”, кургана “Червона Могила” и курганов Келермесского могильника позволяет датировать памятники в пределах от последнего десятилетия первой четверти (Северный Кавказ) до второй четверти VI в. до н.э. (Правобережье Приднепровской лесостепи). Результат проведенного сопоставления не противоречит методу археологического датирования, поскольку даты памятников определяются по наиболее поздним предметам. 

Ключевые слова
скифы, хронология, курган, Северный Кавказ, Приднепровская лесостепь
Классификатор
Дата публикации
25.06.2019
Всего подписок
89
Всего просмотров
713
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать   Скачать pdf
1 Хронология периода скифской архаики и в настоящее время, как это справедливо отмечают исследователи, “относится к числу актуальных задач современного скифоведения” (Махортых, 2016. С. 140–151).
2 Основой хронологических дефиниций для раннескифского этапа являются, как правило, археологические материалы Келермесского могильника, определяющая дата которого (первая половина VI в. до н.э.) ранее базировалась на данных письменных источников, а датировка вещевого комплекса, связанного с Ближним Востоком, служила лишь для ее подтверждения (Иессен, 1953. С. 49; Артамонов, 1974. С. 57; Максимова, 1954).
3 После исследования могильника у хутора Красное Знамя на Северном Кавказе (Петренко, 1980; 2006), который исследователи обозначили как “скифский”, несмотря на то что наличие “храмовой постройки” в одном из его курганов не соответствует ни археологическим, ни письменным источникам о скифах, произошло удревнение хронологической системы для всего архаического периода. Для Келермеса следствием таких хронологических изысканий стало замещение первичной, определяющейся по письменным источникам (первая половина VI в. до н.э.), даты могильника на вторичную (вторая половина VII в. до н.э.), обусловленную постоянно корректируемым временем и местом изготовления предметов, соотносимых с продукцией ближневосточных мастеров (см.: Кузнецова, 2017а).
4 В результате хронология возведения Келермесских курганов теперь представлена многочисленными (более десяти) вариантами (Кузнецова, 2016а. С. 126), поскольку у исследователей нет однозначного определения происхождения и датировки тех хронологических маркеров, по которым устанавливается раннее время могильника (ср.: меч – Пиотровский, 1959. С. 248; Тереножкин, 1975. С. 28; Черненко, 1980. С. 25; Metdepenninghen, 1997. Р. 109–36; Иванчик, 2001. С. 282; Кисель, 2003. С. 30; узда – Галанина, 1983. С. 32–55; Медведская, 1992. С. 89; наконечники стрел – Полiн, 1987. С. 28–32; Галанина, 1997. С. 104–110; Мелюкова, 1998. С. 108–111; Рябкова, 2009. С. 330–331; серебряное “зеркало–?” – Максимова, 1954. С. 281–305; Кисель, 1993. С. 125; Копейкина, 1981; Кисель, 2003. С. 99; Вахтина, 2010. С. 103).
5 Исходя из этого следует, что предметы из Келермесских курганов, обнаруженные в основном вне археологического контекста, не имеющие точного определения времени и места их изготовления, не могут служить хронологическими реперами ни для могильника, ни для всей системы датирования памятников скифского архаического периода.
6

Рис. 1. Хронологические реперы для периода скифской архаики (1–3) и их греческие прототипы (4–7 ): 1–3: курган “Репяховатая Могила”, гробница № 2 (Кузнецова, 2002. С. 81. Табл. 29/Б, № 477*; Ильинская, Мозолевский, Тереножкин, 1980. С. 48. Рис. 20; Кузнецова, 2010. С. 132, 202. Табл. 86, № 476); 4 – Коринф (Payne, 1931. P. 228. Fig. 103/А); 5 – с. Золотое, могильник “Стоячий камень” (Масленников, 1980. С. 90. Рис. 1, 1; 1995. С. 90. Рис. 14, 3); 6, 7 – Ольвийский некрополь, могила 23 (Скуднова, 1988. С. 58. Кат. 62; Кузнецова, 2010. С. 24. Табл. 12, № 418). Fig. 1. Chronological markings for the Scythian archaic period (1–3) and their Greek prototypes (4–7 ) * В таблице 29 – опечатка (проставлен № 474).
7 Поэтому возникла необходимость выделить среди археологических “хроноиндикаторов” предметы, имеющие стабильную дату, и провести уточнение хронологической системы периода скифской архаики, рассчитав время сооружения памятников от одного репера, сопоставив ее с хронологией, полученной в результате работы с письменными источниками.
8 Отвечая на критику коллег по поводу приверженности Т.М. Кузнецовой при хронологических определениях к “античной литературной традиции в геродотовой версии” (Галанина, 1994. С. 94, 95; Махортых, 2016. С. 146), нужно заметить, что все эпизоды в истории скифов, отмеченные Геродотом для Северного Причерноморья и Кавказа (приход на новую территорию под натиском врагов, преследование киммерийцев, вторжение и военные предприятия “в Передней Азии”, закончившиеся изгнанием и возвращением), объединены именем царя Мадия, поскольку только этот персонаж упомянут в связи с погоней за киммерийцами (Hеrоd. I, 103, 104, 106; IV, 1–4, 11–13) и разгромом Мидии. Следовательно, обитание скифов, известных на Ближнем Востоке в более раннее время по документам ассирийского царя Асархаддона (Иванчик, 1996: свод № 7, 9, 21), не было связано с Северо-Кавказским и Северопонтийским регионами (Кузнецова, 2012. С. 201–203).
9 Вопрос о приоритетности какого-то одного вида источников, иногда поднимающийся в литературе, и определяющий, как правило, концептуальную позицию исследователя (Медведская, 1992. С. 105; Маслов, 2012. С. 344, 345), никогда мной не поддерживался, так как подобный подход представляется недостаточно корректным, поскольку именно сопряженность всех их видов приближает науку к объективной оценке исторического процесса.
10 Исходя из этого было проведено построение хронологической системы для периода скифской архаики, которая базировалась только на данных ближневосточных и античных письменных источников, где отсчет времени производился от одного хронологического репера, определяющего время вторжения воинства скифского царя Мадия в Переднюю Азию во время осады столицы Ассирии – Ниневии войсками Вавилонии и Мидии в 14-й год правления вавилонского царя Набопаласара (BM 21901, rev. 38–501: Grayson, 1975. P. 94, 95), а возвращение скифов через Кавказ в Северное Причерноморье после “разгрома” мидийским царем Киаксаром – не ранее 585 г. до н.э. (Кузнецова, 2009. С. 308–328; 2016б. С. 217, 218; 2016в. С. 70–93). Следовательно, приход скифов в Северопонтийский регион (за 28 лет до этого события: Hеrоd. I, 103, 104, 106; IV, 1–4, 11–13)2 приходится на два последних десятилетия VII в. до н.э.
1. Это единственный документ, свидетельствующий о падении Ниневии. По общепринятой хронологии 14-й год правления Набопаласара в Вавилонии определяется 612 г. до н.э. (Бикерман, 1975. С. 196), а по данным Б.А. Тураева (Тураев, 1935. С. 83), опиравшегося на сведения Евсевия (армянский перевод), и моим расчетам это событие произошло в 608 г. до н.э. (Кузнецова, 2009. С. 314–317). Однако расхождение в датах не противоречит указанному времени возвращения скифов: не ранее 585 г. до н.э.

2. Достоверность этих данных в “Истории” Геродота была доказана ранее (Кузнецова, 2009), и система доказательств получила высокую оценку у специалистов (Клейн, 2011. С. 665).
11 Археологический материал, имеющий статичные даты, был выявлен при изучении кургана “Репяховатая Могила”, сооруженного в лесостепной зоне Днепровского Правобережья, где в гробнице № 2 находились два зеркала с боковой ручкой (рис. 1, 1–3), датирующиеся не ранее второй четверти VI в. до н.э. (Кузнецова, 2002. С. 79, 80; 2010. С. 238; 2017б), поскольку они подражают “коринфским” формам зеркал (рис. 1, 4–6 ), появившимся в Греции в пределах указанного времени и обнаруженным в античных памятниках Северного Причерноморья второй половины – конца VI в. до н.э. (Oberländer, 1967. S. 5, 17–20; Билимович, 1976. С. 33; Скуднова, 1988. С. 24, 58; Масленников, 1980. С. 90. Рис. 1, 1; 1995. С. 90. Рис. 14, 3).
12 Подобные зеркала с четырехугольным оформлением верха ручки известны по находкам как в Греции, так и в контактных с греками зонах (Oberländer, 1967. S. 8–16, № 1–23), что, безусловно, связывает зеркала из захоронения № 2 “Репяховатой Могилы” с античным миром, тем более что местная традиция изготовления зеркал3 (в доколонизационный период и позднее) в Северном Причерноморье и на Северном Кавказе не прослеживается (Кузнецова, 2002; 2010).
3. Северопонтийский регион в VI в. до н.э. служил контактной зоной для трех культурных образований: автохтонного, скифского и греческого. И “скифские”, и греческие зеркала оказались инновацией в культуре местного населения.
13 Ранее уже приходилось отмечать, что проблемы, связанные со временем появления и распространения в Северопонтийском регионе зеркал с боковой ручкой, приобретают все более и более принципиальное значение, так как наличие такой ручки является хронологическим ограничителем, связанным с античным миром, а следовательно, и с VI в. до н.э. (Кузнецова, 2017в).
14 Попытка С.Я. Ольговського возвести зеркала с боковой ручкой у скифов к эпохе бронзы Средней Азии потребовала от исследователя просто виртуозного исполнения, сопровождающегося, к сожа лению, не совсем корректным подходом и к материалу, и к историографии (Ольговський, 2017. С. 214–216). О несостоятельности стараний использовать наличие боковых ручек у зеркал в качестве хронологического репера уже приходилось писать ранее (Кузнецова, 2017в; 2018а).
15 Состав сопроводительного инвентаря кургана “Репяховатая Могила”, включающего предметы со статичными датами, таким образом, позволил рассматривать его в качестве хроноиндикатора для памятников раннескифского периода (Кузнецова, 2017б. С. 100–114).
16 Возведение кургана “Репяховатая Могила” (гробница № 1 – первое десятилетие второй четверти VI в. до н.э.; гробница № 2 – ближе к последнему десятилетию второй четверти VI в. до н.э.), таким образом, не выходит за рамки второй четверти – середины VI в. до н.э., вопреки мнению исследователей, определивших для памятника более раннюю дату (Полiн, 1987; Медведская, 1992; Дараган, 2010).
17

Рис. 2. Сопоставление материала курганов “Репяховатая Могила” и Келермесского могильника. Fig. 2. Comparison of the material of the “Repyakhovataya Mogila” and the Kelermes cemetery
18 В соответствии с выделенными хронологическими маркерами “Репяховатая Могила” связывается по времени с возвращением войска скифов царя Мадия после похода в Переднюю Азию. Отмеченная позиция кургана поддерживается присутствием как в гробнице № 1 закавказских (урартийских) бусин (Рябкова, 2010. С. 179), так и бронзового кратера закавказского (урартийского) происхождения в гробнице № 2 (Ольговський, 1987. С. 78–83).
19 Проведенное сопоставление сопроводительного инвентаря из кургана “Репяховатая Могила” и материалов Келермеса по десяти категориям предметов (рис. 2, 3), показало, что Келермесский могильник также относится к “послепоходному” времени и датируется не ранее последнего десятилетия первой четверти VI в. до н.э. (585–575 гг. до н.э.), что соответствует и данным письменных источников, по которым изгнание скифов с Ближнего Востока и их возвращение в Северо-Кавказский регион произошло после 585 г. до н.э. (Кузнецова, 2009. С. 308–328), но не позже времени сооружения “Репяховатой Могилы”, т.е. не позднее первого десятилетия второй четверти VI в. до н.э. (Кузнецова, 2016а. С. 126, 127).
20

21 Рис. 3. Сопоставление материала курганов “Репяховатая Могила” и Келермеса. Fig. 3. Comparison of the material of the “Repyakhovataya Mogila” and the Kelermes barrows
22 Предметы, аналогичные сопоставлявшимся в кургане “Репяховатая Могила” и могильнике Келермес, присутствуют и в иных лесостепных памятниках как на правом, так и на левом берегу Днепра, что дало возможность продолжить работу, связанную с построением археологической системы (от одного репера), основанную на хроноиндикаторах, отмеченных для “Репяховатой Могилы”, и рассмотреть в этой системе позицию кургана “Червона Могила” (рис. 4; 5, в, г), возведенного в лесостепной зоне Днепровского Правобережья.
23

Курганы “Репяховатая Могила” и “Червона Могила”
24

Погребальные сооружения.
25 Курган “Репяховатая Могила” находился в 5 км к юго-востоку от с. Матусов (Черкасская область, Шполянский район, Украина) и входил в группу, состоявшую из 8 (или более?) курганов. Под насыпью кургана (высота – 2 м, диаметр – 44 м) обнаружены две могилы. Основная гробница (№ 1) была расположена в центре и имела вид почти квадратной в плане ямы (обложена деревом, промазанным глиной), ориентированной по сторонам света, с дромосом, идущим от середины южной стены в южном направлении. Гробница № 2 была впущена в насыпь кургана на расстоянии 2.5 м к востоку от гробницы № 1 (рис. 5, а, б). В плане и по конструкции она близка основной и была размещена параллельно ей (Ильинская, Мозолевский, Тереножкин, 1980. С. 31–40).
26

Курган “Червона Могила” был возведен приблизительно в 65–70 км к востоку от “Репяховатой Могилы”, находился в 200 м к северу от с. Флярковка (Черкасская область, Каменский район, Украина) и входил в группу из пяти насыпей. Под насыпью кургана (высота – 2 м, диаметр – 40 м) открыты две могилы: основная № 2 и впускная № 1 (полностью разрушена). Основное захоронение было совершено в прямоугольную яму, пол и стены которой были облицованы деревом и обмазаны глиной (рис. 4, 5; 5, в, г). Над основной могилой прослежено частично сгоревшее деревянное шатровое сооружение (Ковпаненко, 1984. С. 107–110. Рис. 1).
27

Состояние и состав захоронений.

Одно из захоронений гробницы № 1 “Репяховатой Могилы”, вероятно, находилось в ее восточной части, опустошенной грабителями (найдены лишь мелкие фрагменты чернолощеного суда). В западной (сохранной) половине гробницы были похоронены женщина и подросток. Женщина покоилась около западной стены ямы в вытянутом положении головой на юг, руки раздвинуты ромбом, правая нога подогнута. От ложа, на котором лежала умершая, сохранились две широкие доски (одна – под головой и спиной, другая – под ногами). Подросток находился против середины северной стены в скорченном положении на левом боку (отсутствовали череп и большая часть костей грудной клетки), ориентирован головой на юг (Ильинская, Мозолевский, Тереножкин, 1980. С. 35, 36).
28 В гробнице № 2 “Репяховатой Могилы” были погребены двое: мужчина (?) и ребенок. Взрослый человек (захоронение нарушено) лежал (in situ остались распавшийся череп и кости голени одной ноги) вдоль восточной стены вытянуто (на широком деревянном помосте или носилках, от которых сохранились четыре доски), ориентирован головой на юг. Приблизительно на месте бедра, следовательно, возле пояса найден железный кинжал со следами древесины от ножен на клинке и с бронзовым наконечником в виде орлиной головки. Ниже кинжала, в дополнительных ножнах был положен железный нож.
29 Погребенный ребенок находился в северозападной части гробницы (не потревожен, без вещей) и лежал скорченно на правом боку (правая нога вытянута, левая согнута; руки согнуты, кисти – перед лицом, ориентирован головой на юго-восток (Ильинская, Мозолевский, Тереножкин, 1980. С. 40).
30 В гробницу № 2 кургана “Червона Могила” (нарушена) было совершено два захоронения: мужчина (?) и женщина. Кальцинированные кости первого покойного встречены в грабительской яме. Женщина (захоронение непотревожено) лежала в юго-западной части могилы, в скорченной позе на правом боку (правая рука вытянута, левая согнута в локте), головой на юго-восток (Ковпаненко, 1984. С. 110).
31

Сопроводительный инвентарь.
32 Близкие по форме предметы в сопоставляемых курганах представлены железными навершиями, железными удилами, железными псалиями, каменными блюдами, наконечниками стрел, черпаками, железными ножами и раковинами каури (рис. 6).
33 Железные “стержневидные навершия” (с четырехгранным в сечении стержнем и небольшой петлей в его средней части) имеют овальные бубенцы (верхняя часть бубенца в виде “загнутого клюва”) с высокими линзовидными прорезями (тип V по классификации Е.В. Переводчиковой) (1980. С. 26, 30. Рис. 4, 1–5).
34

Рис. 4. План могильного сооружения и сопроводительный инвентарь кургана “Червона Могила” (по: Ковпаненко, 1984. Рис. 2). Fig. 4. Plan view of the grave structure and accompanying grave goods of the “Chervona Mogila” barrow (after Kovpanenko, 1984. Fig. 2)
35 В гробнице № 2 кургана “Репяховатая Могила” 2 навершия (рис. 6, 1; длина 31 см) были обнаружены среди сосудов (между и внутри) в юго-западном углу могилы (Ильинская, Мозолевский, Тереножкин, 1980. С. 38–41. Рис. 9; 13, 2, 3; 17, 9–10).
36

Рис. 5. Погребальные сооружения в курганах: а, б – “Репяховатая Могила”; в, г – “Червона Могила”. Fig. 5. Burial structures in the “Repyakhhovaya Mogila” and the “Chervona Mogila” barrows
37 В кургане “Червона Могила” у с. Флярковка 2 аналогичных навершия (рис. 6, 10; длина 49 см) находились у середины северной стены могилы (Ковпаненко, 1984. С. 111. Рис. 2, 1).
38 В гробнице № 2 “Репяховатой Могилы” открыто два вида железных удил. Одни из них – со стремечковидными концами (рис. 6, 2) лежали в скоплении у северной стены (Ильинская, Мозолевск ий, Теренож к ин, 1980. С. 46. Рис. 16, 1). Там же находился другой вид железных удил (6 экз.) – с петельчатыми концами (рис. 6, 3) и еще 6 пар – у западной стены могилы (Ильинская, Мозолевский, Тереножкин, 1980. С. 46–47. Рис. 16, 2, 3; 18).
39

Рис. 6. Сопоставление материала курганов “Репяховатая Могила” и “Червона Могила”. Fig. 6. Comparison of the findings from the “Repyakhovataya Mogila” and the “Chervona Mogila” barrows
40 В кургане “Червона Могила” также обнаружены оба вида железных удил (рядом с навершиями): со стремечковидными (рис. 6, 11) и петельчатыми (рис. 6, 12) окончаниями стержней (Ковпаненко, 1984. С. 111. Рис. 2, 2, 3), близкие по форме найденным в “Репяховатой Могиле”. В скоплении у северной стены гробницы № 2 “Репяховатой Могилы” вместе с удилами, имевшими петельчатые концы, были найдены железные стержневидные трехпетельчатые псалии (рис. 6, 4), верхний загнутый конец которых имел “грибовидное” утолщение, а нижний был уплощенным и узким (Ильинская, Мозолевский, Тереножкин, 1980. С. 46. Рис. 16, 3; 18), представлявшим вытянутую трапецию (20 экз.: Могилов, 2008. С. 32).
41

Рис. 7. Сопоставление материала курганов Келермеса и “Червона Могила”. Fig. 7. Comparison of the findings from the Kelermes and the “Chervona Mogila” barrows
42 В кургане “Червона Могила” рядом с навершиями и удилами обнаружены (рис. 6, 13) чет ыре п лохо сохранивш и хся железны х трехпетельчатых псалия (Ковпаненко, 1984. С. 111. Рис. 2, 4).
43 Стрелковый набор в гробнице № 1 “Репяховатой Могилы” (рис. 6, 19) состоял из 83 бронзовых, 4 костяных “пулевидных” и 5 железных (распавшихся) наконечников стрел (Ильинская, Мозолевский, Тереножкин, 1980. С. 37).
44 Наконечники стрел в гробнице № 2 “Репяховатой Могилы” составляли два колчанных набора. Колчан № 1 содержал 151 бронзовый и 4 костяных “пулевидных” наконечника стрел раннескифского времени (рис. 6, 5а). В колчане № 2 находилось 124 бронзовых наконечника стрел, представленных различными типами и вариантами (рис. 6, 5б). В обоих колчанах присутствовали двухлопастные наконечники с овальной головкой и выступающей втулкой с шипом (Ильинская, Мозолевский, Тереножкин, 1980. С. 43. Рис. 14, 13–18; С. 44. Рис. 14, 1–9), близкие по форме наконечнику, обнаруженному в захоронении у с. Флярковка.
45 В кургане “Червона Могила” железный двухлопастный наконечник стрелы (рис. 6, 14) с шипом на втулке лежал рядом с женщиной, между бусами у запястья правой руки (Ковпаненко, 1984. С. 111. Рис. 2, 9).
46 Каменные блюда находились в северо-восточном углу гробницы № 2 “Репяховатой Могилы” рядом с лепными сосудами. Одно (блюдо с “носиком”) было перевернуто и лежало в канавке у восточной стены (рис. 6, 6 ), другое (овальное со следами красной краски) стояло лицевой стороной вверх (рис. 6, 7 ), на нем располагались зеркала (рис. 1, 1–3) “бронзовое с железной ручкой и цельнобронзовое” (Ильинская, Мозолевский, Тереножкин, 1980. С. 40, 48. Рис. 21).
47 В юго-западном углу гробницы № 2 “Репяховатой Могилы” рядом с античными и лепными сосудами находился маленький черпак (рис. 6, 8) “грушевидной формы” (Ильинская, Мозолевский, Тереножкин, 1980. С. 41, 51–53. Рис. 24, 6; 25, 7 ).
48 В кургане “Червона Могила” в северо-западном углу могилы найден похожий невысокий черпак (рис. 6, 16 ) и овальное каменное блюдо (рис. 6, 15) с небольшим треугольным выступом с одной стороны (Ковпаненко, 1984. С. 111. Рис. 2, 10, 8).
49 По классификации К.Ю. Пеляшенко (1-й вариант) подобные “наиболее низкие черпаки с биконическим или округло-биконическим туловом, наибольшее расширение которого приходится на середину высоты”, объединяются в один вариант (Пеляшенко, 2014. С. 54).
50 В разных местах гробницы № 2 “Репяховатой Могилы” найдены 7 железных ножей (рис. 6, 9), из которых 6 определены исследователями как “охотничьи или боевые” и один как “кухонный” (Ильинская, Мозолевский, Тереножкин, 1980. С. 44, 45. Рис. 15, 1–7 ).
51 В кургане “Червона Могила” у юго-западного края могилы лежали два фрагментированных ножа (рис. 6, 17 ) и кости животных (Ковпаненко, 1984. С. 111. Рис. 2, 3).
52 В гробнице № 1 “Репяховатой Могилы” в центральной части и ближе к северной стене (среди бисера и бус) найдены четыре раковины каури (рис. 6, 20). Одна крупная раковина каури входила в состав повязки на левой руке женщины (Ильинская, Мозолевский, Тереножкин, 1980. С. 36, 37, 39. Рис. 4, 9; 5, 1).
53 В кургане “Червона Могила” у женщины в области шеи, грудной клетки и рук, среди россыпи стеклянных бус (около 1564 штук) обнаружены 2 бусины (рис. 6, 18) из раковин каури (Ковпаненко, 1984. С. 111. Рис. 2, 14).
54 По составу сопроводительного инвентаря наибольшая близость прослеживается между гробницей № 2 кургана “Репяховатая Могила” и гробницей № 2 кургана у с. Флярковка (рис. 6).
55 Проведенное ранее сопоставление сходных по форме предметов (навершия, железные и бронзовые удила, железные и костяные псалии, каменные блюда, наконечники стрел, железные ножи и раковины каури), входивших в число сопроводительного инвентаря кургана “Репяховатая Могила” и курганов Келермеса, показало, что оба эти памятника были оставлены, видимо, близкими группами скифов (Кузнецова, 2016а. С. 130).
56 При сравнении гробницы № 2 кургана “Репяховатая Могила” и кургана “Червона Могила” сходство сопроводительного инвентаря устанавливается по восьми категориям предметов (рис. 6), что дает основание предположить близость последнего памятника и Келермесского кургана (рис. 7).
57

Курган “Червона Могила” и Келермесский могильник

Сопоставление вещевого комплекса Келермеса (рис. 7, 1–4, 6–8, 10–11, 13–17, 19, 21, 23) и материалов кургана “Червона Могила” (рис. 7, 5, 9, 12, 18, 20, 22, 24) показывает сходство в категориях конского снаряжения, наличии каменных блюд и раковин каури.
58 Разнообразие в оформлении концов псалиев, отмеченное для Келермесских курганов (рис. 7, 13), позволяет отнести плохо сохранившиеся формы из “Червоной Могилы” к одному из типов, представленных в Келермесе, и датировать курган у с. Флярковка в пределах второй четверти VI в. до н.э., учитывая даты рассмотренных выше предметов из кургана “Репяховатая Могила”.
59 Использование раковин каури (как и бус) в рассматриваемых памятниках различно. В “Репяховатой Могиле” и “Червоной Могиле” они входят в состав женских украшений, а в Келермесе относятся и к конскому снаряжению.
60 Время возведения кургана “Репяховатая Могила” (гробница № 1 – первое десятилетие второй четверти VI в. до н.э. (≈575–565 гг. до н.э.); гробница № 2 – ближе к последнему десятилетию второй четверти VI в. до н.э. (≈565–555 гг. до н.э.), как уже отмечалось, не выходит за рамки второй четверти – середины VI в. до н.э. (Кузнецова, 2017а).
61 Сопоставление сходных по форме предметов сопроводительного инвентаря кургана “Репяховатая Могила” и курганов Келермеса показало, что оба эти памятника были оставлены, видимо, близкими группами скифов. При этом наибольшая близость устанавливается между материалами гробницы № 2 “Репяховатой Могилы” и курганами, раскопанными Н.И. Веселовским, т.е. так называемыми “старшими” курганами могильника Келермес, которые могут быть датированы временем не ранее последнего десятилетия первой четверти VI в. до н.э. (≈585–575 гг. до н.э.), учитывая территориальную удаленность Прикубанских и Приднепровских памятников друг от друга.
62 Сравнение данных по составу сопроводительного инвентаря позволяет датировать курган “Червона Могила” (с. Флярковка) в пределах второй четверти VI в. до н.э. (≈565–560 гг. до н. э.) и предположить, что этот памятник, гробница № 2 “Репяховатой Могилы” и курганы Келермеса, раскопанные Н.И. Веселовским, были связаны с представителями одной из воинских группировок скифов.
63 Сходство сопроводительного инвентаря в памятниках, расположенных на значительном удалении друг от друга (Келермесский могильник в Прикубанье и курганы на правом берегу Днепра разделяет около 1200 км), свидетельствует о быстром продвижении скифов в западном направлении, учитывая сооружение в “Литом” (Мельгуновском) кургане (от Келермеса расстояние около 1080 км), на границе степной и лесостепной зон Северного Причерноморья, кенотафа, где находился меч в золотых ножнах, близкий по форме и оформлению келермесскому мечу (Придик, 1911).
64 Предварительные наблюдения о характере разрушения погребальных сооружений позволяют предположить возможность негативного отношения местного населения Правобережной лесостепи к пришедшим в этот регион скифам. Нарушенными в предоставленных памятниках оказались лишь мужские захоронения, тогда как женские и детские останки потревожены не были. Однако это наблюдение, учитывая малочисленность выборки, будет уточняться по мере включения в систему данных о других памятниках скифской архаики (Кузнецова, 2018б).
65 Близость датировок сопроводительного инвентаря в северокавказских и лесостепных северопричерноморских памятниках не позволяет говорить о длительном обитании скифов на Северном Кавказе, как и число могил в последнем регионе (около 160), включенных исследователями в систему скифской хронологии (Махортых, 1991; Рябкова, 2003; Петренко, Маслов, Канторович, 2009), поскольку оно недостаточно для периода в 150 лет, с которым специа листы связывают продолжительное пребывание скифов на этой территории.

Библиография

1. Артамонов М.И. Киммерийцы и скифы (от появления на исторической арене до конца IV в. до н.э.). Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1974. 156 с.

2. Бикерман Э. Хронология древнего мира. Ближний Восток и античность. М.: Наука, 1975. 336 с.

3. Билимович З.А. Греческие бронзовые зеркала Эрмитажного собрания // ТГЭ. Т. ХVII. Л.: ГЭ, 1976. С. 32–66.

4. Вахтина М.Ю. Ось запад-восток и изобразительная система серебряной обкладки келермесского зеркала // Gaudeamus Igitur: Сборник статей к 60-летию А.В. Подосинова / Отв. ред. Т.Н. Джаксон. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2010. С. 102–112.

5. Галанина Л.К. Раннескифские уздечные наборы (по материалам келермесских курганов) // АСГЭ. Вып. 24. Л.: ГЭ, 1983. С. 32–55.

6. Галанина Л.К. К проблеме хронологии Келермесских курганов // РА. 1994. № 1. С. 92–107.

7. Галанина Л.К. Келермесские курганы. “Царские” погребения раннескифской эпохи. Степные народы Евразии. Т. 1. М.: Палеограф, 1997. 316 с.

8. Дараган М.Н. О датировке амфоры из погребения № 2 Репяховатой Могилы // Античный мир и археология: межвуз. сб. науч. трудов. Вып. 14 / Ред. С.Ю. Монахов. Саратов: Научная книга, 2010. С. 175–202.

9. Иванчик А.И. Киммерийцы. Древневосточные цивилизации и степные кочевники в VIII–VII вв. до н.э. М.: ПМЛ Института Африки, 1996. 324 с.

10. Иванчик А.И. Киммерийцы и скифы. Культурноисторические и хронологические проблемы археологии восточноевропейских степей и Кавказа пред- и раннескифского времени. Степные народы Евразии. Т. 2. М.: Палеограф, 2001. 324 с.

11. Иессен А.А. К вопросу о памятниках VIII–VII вв. до н.э. на юге европейской части СССР (Новочеркасский клад 1939 г.) // СА. 1953. XVIII. С. 49–100.

12. Ильинская В.А., Мозолевский Б.Н., Тереножкин А.И. Курганы VI в. до н.э. у с. Матусов // Скифия и Кавказ / Отв. ред. А.И. Тереножкин. Киев: Наук. думка, 1980. С. 31–63.

13. Кисель В.А. Стилистическая и хронологическая атрибуция серебряного зеркала из Келермеса // ВДИ. 1993. № 1. С. 111–125.

14. Кисель В.А. Шедевры ювелиров Древнего Востока из скифских курганов. СПб.: Петербургское востоковедение, 2003. 192 с.

15. Клейн Л.С. Долгожданный “Стратум” // Российский археологический ежегодник. 2011. № 1. С. 661–668.

16. Ковпаненко Г.Т. “Червона могила” у с. Флярковка // Древности Евразии в скифо-сарматское время / Ред. А.И. Мелюкова, М.Г. Мошкова, В.Г. Петренко. М.: Наука, 1984. С. 107–113.

17. Копейкина Л.В. Келермесское зеркало (к вопросу о датировке и месте его изготовления). Архив отдела Античного мира ГЭ. 1981.

18. Кузнецова Т.М. Зеркала Скифии VI–III вв. до н.э. Том I. М.: Индрик, 2002. 350 с.

19. Кузнецова Т.М. Хронология скифского присутствия на Ближнем Востоке (по следам Геродота) // Stratum plus. 2009. № 3/2005–2009. С. 308–328.

20. Кузнецова Т.М. Зеркала Скифии VI–III вв. до н.э. Том II. М.: Таус, 2010. 426 с.

21. Кузнецова Т.М. К вопросу о хронологии и атрибуции Краснознаменского могильника // Новейшие открытия в археологии Северного Кавказа: XVII Крупновские чтения / Отв. ред. М.С. Гаджиев. Махачкала: Мавраевъ, 2012. С. 201–204.

22. Кузнецова Т.М. Келермесский могильник и система скифской хронологии архаического периода // Материалы международной научной конференции памяти М.Н. Погребовой “Кавказ и степь на рубеже эпохи поздней бронзы и раннего железа” / Отв. ред. С.В. Кулланда, А.С. Балахванцев. М.: ИВ РАН, 2016а. С. 124–134.

23. Кузнецова Т.М. Исторические интерпретации в скифологии и дата кургана “Репяховатая Могила” // “Способы, направления и уровни реконструкции культурно-исторической реальности”. Материалы международной научной конференции, посвященной памяти Эдвина Арвидовича Грантовского и Дмитрия Сергеевича Раевского. Вып. VII / Отв. ред. Г.Ю. Колганова. М.: ИВ РАН, 2016б. С. 210–220.

24. Кузнецова Т.М. Скифы и хронология Древнего Востока // Старожитностi степового Причерномор’я i Криму. Т. XIX / Отв. ред. П.П. Толочко, Г.Н. Тощев. Запорiжжя: Запорiзький державний унiверситет, 2016в. С. 70–93.

25. Кузнецова Т.М. Об основах скифской хронологии периода архаики // “И музою его была наука”: Сборник памяти В.А. Кореняко (1952–2016) / Отв. ред. и сост. С.В. Кузьминых, А.А. Горбенко. Азов: Изд-во Азовского музея-заповедника, 2017а. С. 127–142.

26. Кузнецова Т.М. О времени сооружения кургана “Репяховатая Могила” // РА. 2017б. № 2. С. 100–114.

27. Кузнецова Т.М. Сосуд или зеркало (к вопросу о бронзовой ручке из Немирова) // Археологiя i древня iсторiя України. Старожитності раннього залізного віку (к 110-летию со дня рождения проф. А.И. Тереножкина). Київ. 2017в. Вип. 2 (23). С. 470–475.

28. Кузнецова Т.М. О времени и условиях появления бронзовых зеркал в Северопонтийском регионе // АЭАЕ. 2018а. Т. 46, № 4. С. 59–66.

29. Кузнецова Т.М. О нарушениях скифских захоронений в период архаики (предварительные наблюдения) // КСИА. 2018б. Вып. 252. С. 128–137.

30. Максимова М.И. Серебряное зеркало из Келермеса // СА. 1954. № 21. С. 281–305.

31. Масленников А.А. Варварское погребение VI в. до н.э. на Керченском полуострове // КСИА. 1980. Вып. 162. С. 89–90.

32. Масленников А.А. Каменные ящики Восточного Крыма (К истории сельского населения Европейского Боспора в VI–I вв. до н.э.) // Боспорский сборник. Вып. 8. М.: ИА РАН, 1995. 124 с.

33. Маслов В.Е. К проблеме хронологии древностей келермесского горизонта // Российский археологический ежегодник. № 2 / Отв. ред. Л.Б. Вишняцкий. СПб.: Издательство СПб. ун-та, 2012. С. 342–359.

34. Махортых С.В. Скифы на Северном Кавказе. Киев: Наукова думка, 1991. 136 с.

35. Махортых С.В. Современное состояние изучения хронологии раннескифской культуры // Археологія і давня історія України. Вип. 2(19). Старожитності раннього залізного віку / Отв. ред. С.А. Скорый. Київ: Інститут археології НАН України, 2016. С. 140–151.

36. Медведская И.Н. Периодизация скифской архаики и Древний Восток // РА. 1992. № 3. С. 86–107.

37. Мелюкова А.И. К вопросу о датировке раннескифских стрел // Музейнi читання. Матерiали Мiжнародной науковой конференцii, присвяченоi 90-лiттю О.I. Тереножкiна. Київ: Музей історичних коштовностей України, 1998. С. 108–112.

38. Могилов О.Д. Спорядження коня скіфської доби у Лісостепу Східної Європи. Київ, Кам’янецьПодільський: Інститут археології НАН України, 2008. 439 c.

39. Ольговський С.Я. Бронзовий казан з Реп’яховатої могили з Черкащини // Археологія. 1987. № 58. С. 78–83.

40. Ольговський С.Я. О караванном пути из Ольвии на Урал и в Поволжье и вопросы происхождения зеркал и крестовидных блях // Археология евразийских степей. Эпоха бронзы и ранний железный век. Материалы III международной научной конференции “Ананьинский мир: культурное пространство, связи, традиции и новации”. Казань, 2017. № 3. С. 209–223.

41. Пеляшенко К.Ю. Кружковидные черпаки раннескифского времени лесостепной части Среднего Поднепровья // Stratum plus. 2014. №3. С. 51–63.

42. Переводчикова Е.В. Типология и эволюция скифских наверший // СА. 1980. № 2. С. 23–44.

43. Петренко В.Г. Изображение богини Иштар из кургана в Ставрополье // КСИА. 1980. Вып. 162. С. 15–19.

44. Петренко В.Г. Краснознаменский могильник. Элитные курганы раннескифской эпохи на Северном Кавказе. М.; Берлин; Бордо: Палеограф, 2006. 177 с.

45. Петренко В.Г., Маслов В.Е., Канторович А.Р. Некоторые итоги исследования раннескифского могильника Новозаведенное-II в 1991–2003 гг. // Археологические открытия 1991–2004. Европейская Россия. М.: Институт археологии РАН, 2009. С. 225–234.

46. Пиотровский Б.Б. Ванское царство (Урарту). М.: Издательство Восточной литературы, 1959. 341 с.

47. Полiн С.В. Хронологiя раннескiфських пам’яток // Археологiя. 1987. № 59. С. 17–36.

48. Придик Е.М. Мельгуновский клад 1763 года. СПб.: Тип. Гл. Упр. Уделов, 1911 (МАР; № 31). 24 с.

49. Рябкова Т.В. Раннескифские памятники Нижнего Подонья и Прикубанья // Автореферат на соискание ученой степени кандидата исторических наук. СПб., 2003. 24 с.

50. Рябкова Т.В. Наконечники стрел скифского типа из Тейшебаини // Пятая Кубанская археологическая конференция: Материалы конференции / Отв. ред. И.И. Марченко. Краснодар: Управление по охране, реставрации и эксплуатации историко-культурных ценностей (наследия) Краснодарского края; Кубанский госуниверситет, 2009. С. 328–335.

51. Рябкова Т.В. К вопросу о “скифских” бусах в Тейшебаини // Изобразительное искусство в археологическом наследии. Археологический альманах. № 21 / Отв. ред. А.В. Колесник. Донецк: ООО “Лебедь”, 2010. С. 178–188.

52. Скуднова В.М. Архаический некрополь Ольвии. Л.: Искусство, 1988. 184 с.

53. Тереножкин А.И. Киммерийские мечи и кинжалы // Скифский мир / Отв. ред. А.И. Тереножкин. Киев: Наук. думка, 1975. С. 3–34.

54. Тураев Б.А. История Древнего Востока. Т. II. Л.: ОГИЗ; Соцэкгиз, Ленинградское отделение, 1935. 342 с.

55. Черненко Е.В. Древнейшие скифские парадные мечи (Мельгунов и Келермес) // Скифия и Кавказ / Отв. ред. А.И. Тереножкин. Киев: Наук. думка, 1980. С. 7–30.

56. Grayson A.K. Assyrian and Babylonian Chronicles // Texts from Cuneiform Sources. V. 5. Locust Valley, New York: J.J. Augustin, 1975. 300 p.

57. Metdepenninghen C. La relation entre l’art urartéen au temps du roi Rusa II et les épées-akinakes de Kelermès et de Melgounov // IA. 1997. Vol. 32. P. 109–136.

58. Oberländer P. Griechische Handspiegel. Hamburg: Universität, 1967. 300 S.

59. Payne H. Necrocorinthia: a study of Corinthian art in the archaic period. Oxford: Clarendon Press, 1931. XII, 363 p.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести